Все тело ныло от жуткой боли, на щеках был румянец от жара. С хрипом девушка вдыхала воздух. Пряди длинных шелковистых волос хаотично рассыпались по гранитой земле...  Перед глазами все жутко плыло, скорчившись от боли девушка пыталась избавиться от смутных видений бреда... Но они ее настигали... Преследовали... Новая боль словно скрутила все органы, сердце билось в таком бещенном ритме, словно хотело прорвать все ткани и мышцы и сломав ребра вырваться на ружу.
"Россыпь лунных бликов по черным дорогам...
Высокие стены черного камня. Кому быть - правдой? Кому - легендой?
Солнечный лес. Дорога, залитая мягким вечерним светом. Ало-золотые лучи заходящего солнца. Высокая сосна у поворота. Янтарная смола на загрубевшей коре. Ладони запоминают все, даже самую маленькую трещинку...
Ветер весны, прилетающий с запада - первым теплым дуновением. Значит, пора вплетать в косы звенящее серебро. Пора открывать ларь и доставать легкое белое платье с узорной вышивкой. Пора выбегать на дорогу и петь во весь голос. Касаться руками деревьев, танцевать, дышать ветром вольным...
Так было. Так будет. Так бывает.
Солнечный луч скользнул - змейкой неуловимой, стремительной - по черным плитам неприступных башен, - так улыбка озаряет суровое лицо, скупое на выражение горя и радости.
Прохладный ветер с запада - развеваются длинные волосы, распущены завязки на воротниках... Озаряется тенью радости суровое бледное лицо без улыбки, открывается небу ладонь, привыкшая сжимать рукоять меча.
Бьется на весеннем ветру черный плащ, открыты небу ладони, губы жадно ловят капли первого дождя. Влажная земля проталин подобна чистому листу, на котором будет написана строчка великой летописи бытия - вырастет трава.
Когда стает снег, будут зажжены костры, в которых сгорят сухие ветви омелы, цветы горицвета и папоротник... Так встретят День Весеннего Ветра. Всю ночь менестрели не будут знать отдыха, всю ночь не погаснет пламя... Звон тонких струн, резная чаша - по кругу, густое сладкое вино, долгие вьюжные месяцы ждавшее своего часа, босые ноги - по сырой земле - в пляс... Тихий мелодичный шелест серебряных украшений в волосах - тень звука. Тонкие руки украшены браслетами. Алым - вышивка по белому.
Почки на деревьях набухают. Сплетаются руки. Улыбки - как теплый луч солнца, вспомнившего, что закончилась зима и чуть запоздало-виновато вернувшего живущим свое тепло.
Золотые блики по воде - рассвет...
Серые валуны, поросшие мхом, жадно впитывают солнечное тепло - так потрескавшиеся сухие губы припадают к резной деревянной чаше, наполненной до краев.
Высокое небо, словно выжженное дымом пожарищ бесконечных войн, далекие звезды... Яркие закаты, когда - багрянец в полнеба, бесконечные оттенки - алого, черного, синего... словно дым стелется, грозное огромное солнце... Смотреть на эти закаты из узкого стрельчатого окна, когда за спиною остается прохладная темнота длинного коридора, - и в наших землях понимают и чувствуют красоту. И в наших землях сплетаются руки, а дыхание хранит аромат спелых ягод. А иногда под черными сводами пахнет мятою. И цветных витражей тоже касается солнечный луч по весне. Мы умели - умеем - петь и танцевать, плетутся венки из цветов и ярких лент...
Предрассветная дымка тумана над широкой рекой. Берег, поросший травой, спускаешься к воде - по камням, зачерпываешь ладонью воду... Светло-стальной цвет вод великого Андуина. Андуин, твоих берегов касались копыта черных коней! И твоя вода так прозрачна - в горсти! Видны даже линии на ладонях.
Тот, кто прошел по дорогам твоим, Эндорэ, не забудет их никогда.
Кто видел солнце твое, Эндорэ, никогда не забудет ни рассветов твоих, ни закатов, зной полудня твоего, Эндорэ, дом наш, навеки опалил душу того, кто дышал этим жарким воздухом. Память твоя, Эндорэ - та печать, которой
не стереть с чела.
Стены Белого Города неприступны, тянутся башни к небу, трепещут флаги на ветру... Забыть ли дорогу, которая привела к высоким воротам?
Забыть ли - белого коня, весенний лес и синие цветы с огненной сердцевиной? Забыть ли - тяжелый алый плащ, кисею длинного платья и моталька, севшего на плечо?.. Забыть ли - радость рассветов, родниковую воду и грубый хлеб, разрезанный острым орочьим клинком, протянутый - от всего сердца - грязными руками, с бесхитростной улыбкой воина?..
... Вороненая сталь, руны силы, временами вспыхивающие нестерпимым темным огнем, обернутая кожей рукоять... Единственное украшение, позволенное воину орков.
... Светлое тонкое лезвие, острое, прямое, вязь по нему - кажется, сплетение трав, - серебряная рукоять в форме стебля. Эльфийский кинжал. От него исходит тепло и чувство защищенности - тот, кто ковал его, любил свое дело, любил свои творения и заботился о тех, кто будет держать их в руках. Невесомая, но мягкая и теплая ткань плаща, оставленного эльфом под раскидистой сосною, вышитый платок, в который завернуты лепешки...
Чаша прозрачного хрусталя, в которой горит огонь - светлое спокойное пламя.
Стебли высоких трав, скрывающие руины рухнувших стен...
Забыть ли дороги твои, Эндорэ? Не нам.
Кожаная повязка, перехватывающая лоб, покрытый капельками пота.
Мастер работает. Золотое кольцо в дрожащих от усталости руках, золото волос, покрытое сажей из горна...
Туманные рассветы, когда не успеваешь заметить, как светлеет небо.
Бесконечность лестниц и галерей под высокою горой, черные своды, вырубленные в скалах, никогда не знавшие света. Провалы и колодцы, в которых - только тьма, остерегись оступиться, путник...
Словно белые крылья - узкие паруса кораблей, уплывающих в пылающий закат. Попрощаемся взглядом. Соприкоснемся руками.
Серебряное кольцо. Сплетение трав - узор... Камень, искусно вправленный мастером в изящную оправу - огонь в тумане, опал.
Весна Эндорэ... Наша память.
Тепло наших рук. Сколько дорог мы исходили, чтобы найти друг-друга?
И когда мы встретимся, наши глаза и наши улыбки останутся прежними. По ним мы и узнаем друг друга. И еще - по тому, как дрогнет голос, когда с уст сорвется имя, которое звучало только под тем небом.
Звездные ночи... Холодный ветер с северных гор. Прозрачный воздух, который, кажется, можно зачерпнуть горстями и пить, как воду...
Куда ты уходишь, путник?.. Дорога на запад, в закате - силуэтом в солнечных лучах - черный длинный плащ, голубые руны бегут по клинку... а на песке твоею рукой оставлено - до первого дождя или прилива - Руна Дороги, окруженная рунами ветра, ночи, звезд и пламени... Сухие травы падают в костер, который мы зажжем, провожая тебя.
Свиток пергамента. Летящие руны, начертанные дрожащей рукою - последняя легенда тех, кто пел в рассвет. Когда и этот свиток вспыхнет, повесть, которую он хранил, расскажет ветер, поющий в вершинах сосен, шум прибоя в полночь...
Черные тени, причудливо изломанные под луною - на руинах древних твердынь. Блики огня, плящущие на черных камнях. Костер, зажженный в ночи. Огонь в очаге. Вода в кувшине с тонким горлом, - капли медленно падают на песок, просачиваясь сквозь трещины стенок...
Гаснет костер, замолкают те, кто зажигал его, засмотревшись на саламандр, ведущих свой завораживающий танец, суть которого недоступна людям, в раскаленных углях.
Последний снег в ладони, уходящая сказка зимы - Шелест ветра в ветвях, еще не одетых листвою - Отзвуки ночного сна на рассвете - сером и туманном - Тепло сомкнутых рук, проступившее - во вздрагивании ресниц, несказанное, ибо незачем, все понятно и так - Эндорэ.
Наше братство, наша легенда. То, что не было и не будет забыто.
Можно обмануться, услышав человеческий голос, но не обманешься, когда льдистые звезды сорвутся - в ладони, запутавшись в твоих волосах, когда имя проступит в шорохе их падения... то имя, которое когда-то звучало под иным небом. Под нашим небом.
... Россыпь лунных бликов по черным дорогам. Высокие стены черного камня. Кому быть - правдой? Кому - легендой?
Неважно. Мы еще вернемся, когда отцветет вереск..."
Среди смутного бреда мелькнула мысль о драконьем племени, которое сегодня потеряет предводительницу... Снова возникло сожаление, что она так рано стала предводительницей, что родители так рано взвалили на нее это бремя не дав девушке даже как следует насладитсья небом... Не дав ей в доволь налетаться, рвать воздух грудья и усиленно работать крыльями устремляясь вверх... в высь... в отчаянно высокое небо...
"Отчаянно высокое ночное небо... Невозможная высь, захватывает дыхание.
Холодный ветер, холодная осенняя ночь, капли дождя, которые высохнут на листве с первыми лучами солнца. Шорох, шелест, перезвон бесконечного тихого дождя, когда до рассвета еще далеко и окружает только ночной лес, открывающийся навстречу этим капелькам... Далекий звездный свет. На камнях проступают алые руны. Вспыхивают - пламенем, скрытым в глубине. Протягиваешь руку, склоняешься, не боясь обжечься, тонкими пальцами прикасаешься, отдавая живое тепло, принимая силу.
Сколы черных скал, высоких, словно клыки земли, впивающиеся в небо. Их тоже коснулся этот осенний дождь. И они блестят, когда нервные блики лунного света пробегают по ним и исчезают, словно гаснут на мокрой земле. Горят осенние листья под ногами. Неслышные шаги. Колдовская ночь. Тускло белеет промокшее шелковое платье. Мокрыми прядями висят волосы.
Я шла по дорогам моего мира, чтобы встретиться с тобою. Чтобы созвать тех, кто шел по тем же дорогам и касался ладонями черных стен. Шелест листвы. А на каменистых равнинах сухой вереск тянется к небу...
Я не дождусь рассвета. На рассвете я уйду. А пока что я буду ловить капельки дождя пересохшими воспаленными губами.
Тропинка сама выводит к морю. Великое Море, бескрайняя водяная пустыня, словно олицетворение всесилия. Всплеск волн - даже на горизонте не видать земли. Бесконечный шум моря. Я постою на камнях у самой воды, потом вымокнут ноги, но это неважно...
Ветер в лицо... холодный осенний ветер. Осенняя ночь. Идет дождь.
Острые камешки в ладонях - прибрежные, темные. Просто останутся со мною, в вышитом мешочке на груди, как память об этой ночи.
На мгновение тучи расходятся - далекий звездный свет. Редкие капли дождя - последние...
Я буду искать всех нас - по дорогам усталых миров, я буду по отзвукам песен, собирать ту великую мозаику единения, которая владела нами. Я устало улыбнусь тебе - я, Осенний Ветер... В моей улыбке ты прочтешь - последнее тепло октябрьского солнца, которое согреет подставленные ладони.
Искры в глазах - отблески костра, зажженного в дождливую ночь. Мы снова возьмемся за руки и память о том мире, частью которого мы всегда будем, Знаки Путей, которыми мы шли и идем, - все это снова поведет нас - вместе. Мы возьмемся за руки. Наши ладони всегда будут хранить - верность и тепло. Мы пойдем - каменистой тропою - в легенду. Мы уйдем в закат и Дорога поведет нас. Высокие своды белого камня - арки ворот - снова зазвучит хрустальная музыка, приветствуя наше возвращение.
Наша сила - в том, что обжигает губы словно прикосновением стали - так целуют клинок, когда клянутся..."

Тишина. Лишь сердце бьется. Как тихо. Она закрыла глаза, но темноты, которая была так нужна ей, не увидела. Только этот проклятый, изматывающий своим бесцветием, сумрак. Не-свет. Не-тьма. Она была согласна на все, лишь бы наступила ночь. Но здесь ночь не наступала никогда. Вечный сумрак, вечное ожидание. Она сжала кулаки, так что ногти впились в бледную кожу ее рук, и закрыла глаза от боли. На мгновение сумрак сменился плавно кружащимися кроваво-красными кругами, но все вновь вернулось на свои места. Сумрак из-за век вновь проник в ее мозг, съедая все остальные мысли, как неизлечимое заболевание.

"Сколько еще - хранить в памяти этот холод по венам?
Страшный холод безнадежности. Такой же холодный, как блики солнца по белой стене - выжженные, бесцветные...
Потом - облетит яблоневый сад и на мгновение вернется ощущение январской вьюги. Тогда я буду стоять, кутаясь в шаль, и устало смотреть на эту псевдо-метель.
Крашенные волосы, кольца на побелевших от холода руках. Холод по венам. Я.
Как - уметь не помнить, не верить... Когда-нибудь меня не станет.
Какими днями мне срок считать? Чего же ждать, когда звать некого.
Мне ли - молчать о расплате? Заметает метель мои следы. Окружают только белые стены, залитые выцветшим светом.
Когда я вернусь, я буду другой. Вернусь ли? Что же будет в самом конце моего бытия? Вернешься ли? Прикоснешься ли рукою к руке?
Меня звали Анриэль
Я была. Помяни меня. Я всего лишь искра в ветреной ночи, отблеск свечей, соскобленная с пергамента руна. Я всего лишь тень осени, оставлявшей на дорогах безумное червонное золото кленовых листьев.
Плакать ли мне? Молиться ли мне?
Что же теперь-то делать?
Помяни меня... Когда-нибудь и меня не станет. Только ветер над морем взвихрит горстку пепла - и швырнет в яростно клокочущий простор. Так попрощаются со мною. Если будет, кому прощаться.
Скоро уже... Несколько лет - мне ли не выдержать?
Босоножки, ремни натирают кожу, - идти по раскаленным плитам площадей, пить коньяк с миндалем... Почему-то смерть у меня всегда с миндалем ассоциируется. И - потом - на мгновение сожмет душу в липких тепловатых тисках отчаяния - словно птица затрепыхается в неумолимо стиснутом кулаке, смертно задыхаясь. Длинная юбка, черная блузка...
Чем платить?.. И за что. Выдержать можно все, если знать - зачем. Верить ли - в те обрывки теней, суеверия воспаленного сознания?
Плакать ли, петь ли, выть ли?..
Скажите мне, милые - было ли?
Кто, не колеблясь, скажет - "да"?
Помяните меня, милые. Я уже мертва, дело за малым. Таких, как я,
красным вином поминают, на можжевельнике настоянном. А вместо роз вереск дарят.
Черный хлеб и темный мед. Лепестки белые, метель за окном - яблони облетают... все будет. Недолго. Еще меньше, чем до смерти земной.
Помяните Анриэль. Я не забуду улыбки кота - все зимы земные. Дерзость и безнадежность.
Помяните Анриэль - вишневую ветвь и вереск с дальних холмов принесите на рунный камень. Считайте, что здесь - могила моя.
Помяните Анриэль - гроздь черных ягод швырните в огонь. Мне нет ни дома, ни покоя.
Помяните меня - метель на крови...
Я помню - темная струйка изо рта - схватиться за горло, зная, что остались только мгновения. Слепота ладони, уже не знающей, что искать в дорожной пыли.
Белые стены и выцветшие солнечные блики.
Время не лечит. Напротив. Впрочем, если считать небытие исцелением...
Не плачьте, милые... да вы и не будете.
Я шла своими дорогами - от черных гор до серого неба. И не заметила, как прибрежная тропинка превратилась в асфальтовое шоссе.
Далекие холмы, пряные травы, белые цветы... вереск. Вереск под луною. Хотела бы я навсегда заснуть в этих мягких травах! - да не сбудется.
Черные горы, ущелья, заросшие чертополохом, алые ядовитые ягоды...
Не надо. Я помню. Я вижу. Так было. Это - память того, чему уже не быть.
Вернусь ли я? Встретят ли - вином золотым, чашею резной?
Меня звали Анриэль.
Проводят ли взглядами - белый призрак, тающий в сумраке черных коридоров?
Кому - целовать мне руки в середину ладони, кому - ждать, кому - помнить?
Как рубец от раны, как росчерк рваный по гобелену - слова прошлого.
Вернусь ли когда-нибудь? Встретят ли? Проводят ли?
Помянут ли?
Я вернусь. Надеюсь. Верю. Умру. Ждите меня.
Скоро меня не станет. Останусь только тенью холодной ночи, октябрьским дождем, туманной моросью, памятью несбывшегося, явью легенды.
Кто станет - звать в закат, наполнять чашу - вином и кровью?
Кто умел - молча провожать в рассвет?
Скоро меня не станет, скоро. Терпите. Сама уйду. В крайнем случае, поможете.
Меня звали Маргаритой. Меня звали Дианой. Меня звали Эйри. Меня звали Тэссой. Меня звали Марной. Помяните меня, милые. Я была. Так немного надо - плеснуть в ночь можжевеловой настойкой, когда вереск зацветет, а яблони облетят.
Меня уже давно нет, милые мои... Вернете да проводите.
Кто встретит у тех рубежей, за которыми начинается сказка?
Я - искра на ветру. Я тень витрин. Я холодный манекен, который когда-то тоже не хотел умирать. Ну, мало ли - кто чего не хотел...
Остались только темные сны да кровь в бокале. Осталась тень мольбы - вернитесь, тени мои, легенды мои, любимые!.. Ради вас ходила - по дорогам усталых миров, вас искала, звала, узнавала - по оттиску ладоней в раскаленной пыли бесконечных тропинок. Узнавала - по следам, по лихорадочному шепоту, по вздрагиванию рук... узнавала. Где же вы?.. Кому - куда - когда - возвращаться? Или это только осень бесконечная, забвение мое беспечальное?
Меня звали...
Выцвели, выцвели блики солнца - что по белым стенам. Только руки холодеют. Закутаться в шаль и стоять молча. Мои портреты дано написать только слепым художникам. Когда меня не станет, разумеется. То есть, совсем скоро. С каждой строчкой этот конец приближается.
Кто умел - не верить, не помнить? Кому - это светлое милосердие?
Помяните меня. В полночь выкликайте имена - на семь ветров...
Меня звали...."

Тишина. Лишь сердце бьется. Так уже было. Она прислушивается, но не слышит ни одного звука. Это невозможно...

"Вот он, мой маленький Апокалипсис. Мой, только мой.
Я потом всё верну… Да, и всем спасибо."

"Дождевая вода стекает с карниза, колотит по ладони, на пальцах остаётся время.
Не так уж важно. Как меня только не называли извращённые умы – мои полудневные приятели.
Я же ощущаю себя только видимостью, наподобие солнечного зайчика или тени от мотылька.
О, как официально.
Вечно бледная, как фарфоровая кукла, вечно без имени, как какой-то зверёныш – перестаю откликаться на собственное чудное прозвище.
Да, нелюди, жизнь часто ставит меня на колени, и с этой позиции мне остаётся только молиться.
Вереницы дней ,связываемые одним лишь утомительным и бесполезным поиском, не дающим никакого результата…Поиском людей, объединённых одним только взглядом, иссечённым тёмной и печальной романтикой, порождённым безысходностью, смирением и ужасом… Я давно потерялась и устала. Уже слишком поздно…
...Вот неожиданность - выглянуло солнце...
Его словно так давно не было, а сегодня его свет проникает в душу, освещая каждый уголок.
Вот стоит старый шкаф: он весь в стопках бумаги. Здесь все: ненаписанные стихи, мечты, что были сложены в бумажный самолетик и отправлены в дальние странствия, надежны, которые так и остались набросками, так, рису¬нок карандашом, несбывшиеся диалоги.. Хотя роль последнего была выполнена: темное сменялось светлым, а люди так и не узнавали то самое.. заветное..
А вот в этом закутке стоит кресло. Когда-то оно было теплым, но я забыла - теперь оно ждет, но не меня, думаю.. дважды в одну реку не войти.
Рядом стоит стеллаж с книгами.Давно они были прочитаны,их уроки усвоены-сказок я читала мало.Хотя со времением я отказалась и от них... Глупая.
...Быть нужным. Странно это...
Привязан к этому миру тонкими нитями чувств-переживаний других..
Окутан сетью-ловушкой друзей-врагов-приятелей..
И не просто будет отделаться от пыли земли. Каждая травинка будет шептать ветру о тебе, каждая капля дождя плакать, а ветер будет петь колыбельную тебе...
…Я животное, ты же видишь, я животное. У меня нет слов, меня не научили словам, я не умею думать. Но если ты на самом деле такой… всемогущий, всесильный, все понимающий… разберись! Загляни в мою душу, я знаю — там есть все, что тебе надо. Должно быть. Душу-то ведь я никогда и никому не продавала! Она моя, человеческая! Вытяни из меня сам, чего же я хочу, — ведь не может же быть, чтобы я хотела плохого!..
Легкое головокружение. Так проще переживать то, чего не понимаешь. А я не понимаю.
Боишься шелохнуться - а что там, в темноте, в пустоте? Что еще надо сделать, чтобы получить свое?.. Почему все случилось именно так?..
Я вспоминаю, как хрустит снег под ногами ясным зимним вечером.
Это всегда так пусто, так правильно и трогательно…"

Боль постепенно начала уходить, растворяться... А вместе с ней растворялось и все остальное... весь мир, ощущения, воспоминания и переживания... Вдох.. Болезненный, с хрипом и кровью... перемешанный с колющими ощущениями в облости сердца... Вдох - послений... Теперь уже последний.. И последняя мысль угасшего сознаниея....
"…Всё. Наконец-то я могу просто дышать… у меня ещё есть время. Время жить…
Темнота. Наконец-то я просто дышу темнотой.
…пустотой в пустоте…Так трогательно, просто и правильно…"

Ветер долго завывал в горных вершинах... А на площаке перед пропастью к которой вело узкое горное ущелье лежали три тела.. три трупа... два обоженных огнем наемника, убийцы драконов... и девушка... ее шелковистыми волосами все еще играл ветер, на изящных губах застыла болезненная улыбка... Она больше никогда не откроет своих лучезарных глаз, больше никогда ее не окутает золотистое сияние... Больше никогда.. никогда в небе не мелькнут золотые крылья, не будет солнце плясать на золотой чешуе, от чего та будет переливаться всеми цветами драгоценных камней... не будет больше этого прекрасного великолепия... не будет...

офф: помяните что ли покойницу...